Позиция президента Турции Реджепа Тайипа Эрдогана, по требованию которого центробанк недавно снизил процентные ставки и который, по его собственным словам, ведет «войну за экономическую независимость», привела к рекордному падению курса лиры в этом году. Аналитики гадают, как долго еще Эрдоган позволит национальной валюте дешеветь.
С середины 2019 г. президент уволил уже трех председателей центробанка. Он настаивает, что продолжит проводить политику низких процентных ставок с целью стимулировать экономический рост и инвестиции. По прогнозам аналитиков, включая МВФ, ВВП Турции вырастет в этом году на 9%, это одни из самых высоких темпов роста в мире.
Однако с начала года курс лиры упал уже на 40% (включая 15%-ный обвал во вторник); это самая значительная девальвация за два десятилетия. Волатильность на валютном рынке может серьезно подорвать перспективы экономического роста, стабильность финансовой системы и спровоцировать общественное недовольство, предупреждают аналитики. Они выделяют четыре потенциально опасных области.
Увеличится ли переток сбережений из лиры в доллары?
В последние годы банковские депозиты в долларах и евро растут – так турки защищают свои сбережения от девальвации и высокой инфляции, которая в сочетании с низкими ставкам по счетам в национальной валюте подрывает платежеспособность лиры. Если в 2018 г. доля депозитов в иностранной валюте составляла 49%, то сейчас – 55%, или около $260 млрд.
Дальнейшее увеличение валютных депозитов окажет дополнительное давление на курс лиры. К тому же люди могут потерять доверие к банковской системе и начать выводить деньги – подобный мини-кризис произошел летом 2018 г. «Вот что меня беспокоит: захотят ли люди держать деньги в турецких банках?», – говорит Феникс Кален, стратег по развивающимся рынкам Societe Generale.
Последний раз банковская паника с массовым снятием денег была в Турции в 2001 г. В случае ее повторения правительство может ввести ограничения на операции со вкладами, хотя в прошлом оно заявляло, что не будет так поступать.
Насколько вырастут цены?
Инфляция, которая в октябре составила почти 20% в годовом выражении, – самый острый политический вопрос в Турции. Продуктовая инфляция еще выше – более 27%.
Из-за сильной зависимости Турции от импорта, особенно энергоресурсов и сырья, падение курса лиры быстро приводит к росту цен. «Инфляция теперь ускорится до 25-30% в течение месяца или около того», – прогнозирует Джейсон Тьюви из Capital Economics.
Высокая инфляция может подорвать потребительскую уверенность и экономический рост, а также общественную поддержку Эрдогана, чье 20-летнее правление у многих ассоциируется с ростом благосостояния. Оппозиция, которая после кризиса 2018 г. выиграла муниципальные выборы в двух крупнейших городах страны, теперь хочет добиться досрочных общенациональных выборов, чтобы воспользоваться растущим недовольством граждан.
Возможности центробанка по поддержке курса лиры ограничены, поскольку его валютные резервы истощены. Во время предыдущих обвалов курса, в том числе в 2018 г., Турция в итоге вынужденно повышала процентные ставки, что останавливало девальвацию и ограничивало инфляцию. Но сейчас Эрдоган еще сильнее контролирует центробанк и намекает на дальнейшее снижение ставок. Власти, похоже, готовы «терпеть ослабление лиры» и сложно предсказать, как сильно они позволят ей упасть, говорит ЭнвертЭркан, аналитик стамбульской Terra Investment.
Сохранят ли банки доступ к зарубежному фондированию?
Турецкие банки сильно зависят от привлечения иностранных средств. Хотя до сих пор, даже в 2018 г., зарубежные кредиторы не отворачивались от Турции, неожиданная смена их отношения способна спровоцировать проблемы в финансовой системе страны.
Пока что в этом году турецкие банки без проблем рефинансируют за рубежом синдицированные кредиты, говорит Хусейн Севинк, банковский аналитик рейтингового агентства Fitch. «У них достаточно валютной ликвидности, чтобы пережить краткосрочное закрытие рынка в течение примерно года, – считает он, но предупреждает: – Более длительные проблемы с привлечением рыночного финансирования несут существенные риски».
Сможет ли Турция платить по долгам?
Во время кризиса 2018 г., когда лира за один день упала на 18,5%, одним из главных опасений была способность сильно закредитованных компаний продолжать обслуживать свои долги в долларах и евро. Три года спустя финансовое положение корпоративного сектора улучшилось, по данным Barclays, он сократил внешнюю задолженность на $74 млрд. Однако вырос государственный долг, поскольку правительство стало выпускать местные облигации, номинированные в иностранной валюте.
На внешние обязательства в октябре пришлось 60% совокупного госдолга – против 39% в 2017 г. По мере падения курса стоимость обслуживания внешнего долга растет. Правда, отношение долга к ВВП у Турции невелико по сравнению со многими другими развивающимися странами и составляет около 40%. Однако рост стоимости обслуживания долга может ограничить фискальные возможности правительства, которое планирует увеличить госрасходы в преддверие выборов, говорят аналитики.
