Утром в среду некоторые российские военные части покинули территорию Южной Осетии и отправились на украинский фронт. Многочисленные видеозаписи громыхающих танков и другого тяжелого вооружения, размещенные в соцсетях и снятые с разных ракурсов, похоже, подтверждают версию о том, что после трех недель тяжелых боев Москва пытается направить на Украину дополнительные войска.
Некоторые наблюдатели считают это признаком того, что российская операция захлебнулась. Но встает также вопрос, не являются ли идущие сейчас переговоры лишь хитростью с целью взять передышку, перегруппироваться и подтянуть подкрепления.
Еще до вторжения такие военные специалисты, как генерал в отставке Дэвид Петреус, командовавший войсками в Ираке и Афганистане, говорили, что у России нет сил для борьбы с повстанческим движением на Украине. Но сегодня уже встает вопрос, достаточно ли у нее сил, чтобы просто захватить те территории, которые она хочет. «Россия все активнее пытается найти дополнительные войска, чтобы заместить потери среди личного состава на Украине», – заявило на этой неделе министерство обороны Великобритании. Для этого она перенаправляет части «из Восточного военного округа, Тихоокеанского флота и из Армении. Она также все активнее пытается привлечь нерегулярные части, такие как частные военные компании, сирийцев и других наемников».
Каковы бы ни были реальные цифры, очевидно, что около 200 000 военнослужащих, направленных на Украину в ходе вторжения, не смогли выполнить задачу по окружению и взятию основных городов. «Русским отчаянно не хватает личного состава, – говорит Джек Уэтлинг, научный сотрудник Королевского объединенного института оборонных исследований. – Они продвигались по многим направлениям и разделили свои силы. Если бы они действовали быстро и смогли выполнить поставленные задачи, это имело бы смысл. Но, учитывая низкую мотивацию военнослужащих, все, чего они смогли добиться – это застрять в нескольких не связанных друг с другом городских боях. И в каждом из этих случаев у них не хватает сил захватить осажденные города».
Крис Доннелли, консультировавший четырех генеральных секретарей НАТО по советской и российской военной тактике, говорит, что эта проблема насчитывает уже несколько десятилетий. Российским военачальникам давно понятны ограничения, связанные с использованием призывников и низким боевым духом в войсках. Активное использование артиллерийских платформ и упор на автоматизацию процессов, таких как зарядка орудий в танках, направлены на то, чтобы на передовой меньше полагаться на молодых людей. «Русские уже не один год пытаются создать армию без солдат, во многом потому, что понимают уязвимость своих войск и их нежелание воевать», – говорит Доннелли. События на Украине выявили недостатки этого подхода, добавляет он.
По словам аналитиков, солдаты из восточных регионов России обычно считаются менее эффективными, чем более подготовленные части из Западного военного округа. Использование иностранных наемников (Министерство обороны России заявило, что воевать на Украине готовы 16 000 сирийцев) тоже не решает проблему. На Украине бойцы из тропической Африки или пустынных регионов Ближнего Востока не настолько эффективны. «Имеющийся боевой опыт им ничем не поможет. Они не знают местность, у них нет стимула сражаться, – говорит Уэтлинг. – Тут есть такой момент: они [русские] цинично думают, что будет кровавая и беспощадная борьба, поэтому потери станут вопросом внутренней политики – так что если в пластиковых мешках будут приходить тела не россиян, для Путина это лучше».
По мнению Энтони Кинга, директора по военным исследованиям в Уорикском университете, постоянно срывающиеся переговоры между Россией и Украиной могут быть признаком того, что Москва просто пытается выиграть время. «По-моему, русские просто обманывают украинцев, – говорит он. – Если бы они потеряли гораздо больше солдат, возможно, это и не было бы циничной уловкой». Но сейчас переговоры выглядят тактической паузой, которая должна позволить российским войскам перегруппироваться, получить подкрепление и разобраться с логистикой, считает Кинг.
