Поддержите The Moscow Times

Подписывайтесь на «The Moscow Times. Мнения» в Telegram

Подписаться

Позиция автора может не совпадать с позицией редакции The Moscow Times.

«Публичность больше не помогает». Как Россия перестала стесняться политзаключенных

Несколько лет назад внимание международного сообщества могло обеспечить политзаключенным безопасность. Теперь российские суды не оглядываются ни на что.
«Утро в камере на 18 человек».
«Утро в камере на 18 человек». Рисунок Саши Скочиленко

У меня есть свой вариант ответа на навязчивый вопрос «что вы делали восемь лет назад». Восемь лет назад, как и сейчас, я была в петербургском суде, который рассматривал абсурдное обвинение против моих друзей и коллег.

Тогда, осенью 2013 года, после акции на арктической платформе арестовали всех 30 членов экипажа ледокола «Гринпис» Arctic Sunrise. За попытку взобраться на нефтяную платформу им на полном серьезе предъявили обвинения в пиратстве, а затем продержали активистов в СИЗО более двух месяцев.

1 июля 2022 года я снова была в суде. Василеостровский районный суд рассматривал не менее абсурдное дело против моей коллеги и подруги Саши Скочиленко. «Преступление» художницы, известной комиксами о психических расстройствах, состоит в расклеивании четырех маленьких листовок в магазине «Перекресток».

Мое первое впечатление от судебного процесса — что время замерло, ничего не изменилось в этих демонстративных политических делах, которые начались еще в нулевых и постепенно набирали масштаб.

Все так же держат в клетках и водят в наручниках людей, не представляющих опасности ни для кого. Их изолируют от общества на месяцы под предлогом «угрозы для общества», в то время как обвиняемых в грабежах и изнасилованиях спокойно отправляют под домашний арест.

Все так же судья монотонно и безучастно зачитывает штампованные решения, игнорируя любые аргументы адвоката.

С другой стороны, я вижу, что за эти восемь лет система стала намного увереннее и наглее. Эти люди больше ни на кого не оглядываются, чувствуя полную безнаказанность.

В конце 2013-го, еще до Крыма, главной надеждой активистов было внимание прессы и международного сообщества. Их гарантией безопасности стали взгляды тысяч неравнодушных людей и международные суды. С пленниками из «Гринпис», действительно, обращались осторожно — насколько это в принципе возможно в СИЗО. Десятки репортеров всех возможных каналов, включая государственные, вели прямые трансляции из зала суда.

В конце концов гринписовцев отпустили к Новому году, представив это как великодушный жест помилования — ведь властям нужно было сохранять лицо накануне Олимпиады в Сочи. А спустя несколько лет восторжествовала справедливость: в 2017 году международный арбитраж обязал Россию выплатить более пяти миллионов евро за незаконное задержание судна и его команды.

Сейчас же система едет по Саше катком, кажется, не оглядываясь вообще ни на что.

Ее друзья даже сомневаются, есть ли какая-то польза от невероятной публичности этого дела. Про Сашу пишут СМИ всего мира — но молчит российская пресса, ведь в стране закрыли и запретили практически все издания, способные говорить об антивоеных протестах.

Петицию в поддержку Скочиленко подписали 150 тысяч человек — но на публичные акции выходят люди в Тбилиси и Лондоне, а не в родном Петербурге. На издание Сашиных комиксов о депрессии россияне пожертвовали почти 800 000 рублей — кажется, еще есть шансы издать их в России.

Саше „повезло“ в том, что ее уголовное дело стало одним из первых. А каждой последующей жертве закона о фейках достается все меньше внимания, ведь россияне быстро привыкают к новой реальности ежедневных репрессий.

Но эта публичность едва ли влияет на невыносимые условия Сашиного тюремного быта и на ход самого дела. За три месяца для нее так и не организовали регулярное безглютеновое питание, критически важное для человека с целиакией. Несмотря на десятки жалоб во всевозможные инстанции, участие муниципальных депутатов и Совета по правам человека, не удалось добиться полноценного медицинского обследования — не говоря о лечении. Все три недели психиатрической экспертизы в больнице Сашу держали в душной комнате, не выпуская на прогулки.

У Саши нет шансов отстоять свои права в международном суде, поскольку Россия вышла из Совета Европы.

При этом из-за жалоб Скочиленко снискала нелюбовь тюремного персонала, который с легкостью злоупотребляет своей властью над заключенными.

Здоровье молодой женщины с каждой неделей ухудшается. Она выглядит болезненно худой и бледной, у нее дрожат руки. Жалуется на шумы в сердце и частые боли в животе. Девушка Саши Соня еле сдерживает слезы и пьет успокоительное, ожидая решения суда в коридоре. Она очень боится, что при таком обращении Саша вообще не переживет это заключение.

Заседание суда, назначенное на 11 утра, завершилось только к 19. Уже третий раз Сашу привозят в суд, лишь чтобы продержать весь день в душной комнате без нормальной еды и снова увезти в СИЗО.

Пытка голодом и отсутствием необходимой медицинской помощи продлена еще на месяц.

Я не знаю, могут ли быть у кого-либо в России сейчас гарантии безопасности и на кого надеяться. Может быть, только на этих ребят с разноцветными волосами из «группы поддержки» полтитзеков. Они все восемь часов терпеливо ждали в коридоре суда, чтобы сказать Саше, когда ее поведут в наручниках по этому коридору, несколько ободряющих слов. А после объявления абсурдного решения тихо пели «Когда-нибудь солнце взойдет».

читать еще

Подпишитесь на нашу рассылку