Судебная система в России давно и глубоко коррумпирована, плотно закрыта от любого общественного контроля. Но что это означает для средней провинциальной зоны? А это значит, что начальник этой зоны предоставлен полностью сам себе. И в сочетании с начавшейся вербовкой заключенных на войну в Украину это может, я боюсь (а скорее даже предвижу), привести к неожиданной проблеме.
Можно сколько угодно говорить о морали, о нравственности, об опасности попрания решений суда в России — но при вербовке заключенных на войну это все неважно. А важно, какие люди скоро окажутся в России на свободе.
Предоставленный сам себе, бесконтрольный, начальник зоны начинает жить за счет заключенных. Почему бы ему не начать торговать условно-досрочными освобождениями? Почему бы не устроить так, чтобы в карман текла доля от выручки производства, работающего на зоне? Почему бы не использовать заключенных как рабов? Для этого нет никаких препятствий.
Более того, я считаю, что все нынешние злоключения Алексея Навального — в том числе то, что он не вылезает из ШИЗО, — связаны не столько с его политической позицией, сколько с тем, что он задает вопрос, кому принадлежит промышленное производство в зоне, где он отбывает срок. Рано или поздно, конечно же, его коллеги найдут, кому — и обязательно окажется, что там есть интересы начальника зоны.
И вот к такому коррумпированному и абсолютно бессовестному начальнику зоны приезжают некие гражданские лица. (Ведь ЧВК «Вагнера» — это именно гражданские лица). Они выгоняют этого начальника на мороз, садятся за его стол, забирают личные дела зеков, находят там тех, кто им нужен. А потом уезжают, оставив тюремщикам инструкции, кого и куда отправить.
Сколько людей им удалось завербовать — никто точно не знает. Допустим, сотню (в среднем на зоне может сидеть около 1300 человек, а вербуют из них из них процентов двадцать). Но для простоты пусть будет сотня.
И вот тюремщики отделяют завербованных от оставшихся на зоне. И эти завербованные исчезают, с ними прекращается связь.
Но что мешает тюремщикам отделить не 100, а 105 человек. Кто проверит? Вагнеровцы уже уехали.
Потом за завербованными приходят автобусы, и в них садятся те самые сто человек. А еще пять? Где угодно — на свободе, за деньги, которые получило от них руководство зоны. При желании и наличии денег такой человек может отправиться в любую страну.
И я уверена, что эта простая идея уже пришла в голову каждому начальнику зоны.
По нашим данным, число завербованных в Украину заключенных уже перевалило за 10 000. В некоторые регионы вербовщики из ЧВК «Вагнера» даже ленятся приезжать. Например, в Татарстан они не поехали — вербовку (и еще какую, в огромных масштабах) провели сами сотрудники зон. Вышел к заключенным начальник зоны, зачитал текст о вербовке, собрал желающих… А потом эти люди просто пропадают. Связи с ними нет — максимум могут позвонить его жене или другим родственникам и сказать что-то не вполне определенное.
Естественно, нет никаких юридических оснований для того, чтобы осужденные ехали воевать на территорию другого государства. Зеки подписывают некие фантастические, выдуманные на ходу документы. Мы видели одну такую бумагу — она была не на принтере напечатана, а на пишущей машинке, и гласила: «Я, такой-то, согласен добровольно вступить в ряды милиции ДНР»! Такая вот чушь.
Спустя четыре месяца появилось некое единообразие — теперь завербованные зеки подписывают два документа: первый — о переводе в ГУФСИН Ростовской области и второй — прошение о помиловании. Потом дают сведения о родственнике, которому должны передавать деньги — и исчезают. Кроме того, появился обычай: если приезжают вагнеровцы, в колонии отключается вся связь. Ее специально глушат, чтобы у заключенных не было возможности связаться с кем-то, посоветоваться.
Берут всех без разбора, любые статьи Уголовного кодекса, кроме политических. И это очень страшно. Мало того, что опасные преступники окажутся на воле; мало того, что начальники зон безнаказанно обогатятся. Но ведь к тому же будущие преступления останутся безнаказанными. Евгений Пригожин говорит открытым текстом: идите, воюйте, вы больше не преступники! Более того, он обещает, что если зек вернется живым и совершит новые преступления, он всегда сможет отправиться обратно на войну и тюрьма ему не грозит. Выходит, можно кого-то убить, изнасиловать, ограбить — война все спишет.
Решения судов в России окончательно превратились в фантик.
А ведь именно судебная система для любого государства — главный странообразующий фактор. А понятия преступления и наказания, тоже немыслимые без справедливого суда, — это фактор человекообразующий. Без этих двух факторов на стране можно ставить крест.
Не хочется верить, что крест можно ставить на России, но боюсь, что мое поколение не успеет разобраться со всем, что сейчас происходит, мы даже не успеем увидеть все последствия целиком.
