«Не списывайте Россию со счетов», — предостерег недавно один европейский дипломат с большим опытом работы в Москве. И это справедливое замечание.
Вторжение Путина в Украину пошло не по плану. Но Россия остается огромной страной с обильными ресурсами — и при этом с безжалостным, жестоким правительством. Украинские спецслужбы считают, что дальнейшие волны мобилизации могут позволить России развернуть двухмиллионную армию для возобновления наступления в течение этого года.
Президент Владимир Зеленский недавно предупредил, что Москва вскоре может предпринять новую попытку захватить Киев.
Но даже прорыв на поле боя не может принести России прочной победы. Представьте, что путинские силы совершили какое-то жуткое чудо, победили Украину и свергли правительство Зеленского. Что тогда?
В таком случае израненная и изолированная Россия будет обречена на многолетнюю партизанскую войну, по сравнению с которой события в Афганистане будут похожи на пикник. Оккупационные силы или коллаборационистское правительство в Киеве будут подвергаться постоянным атакам.
«Победа» ввергнет Россию в долгосрочную катастрофу. Путин и его союзники продолжают утешаться историей то том, как Россия терпела ужасные поражения в боях от Наполеона и Гитлера, но в конечном итоге победила в войнах.
Но те войны были оборонительными. Зная, что отступать им некуда, россияне сражались до победного конца. На этот раз свою Родину защищают украинцы.
Кроме того, в предыдущих своих «великих войнах» Россия была частью более крупной европейской коалиции. Но теперь, как заметил в недавней статье прокремлевский стратег Дмитрий Тренин, «впервые в истории России у нее нет союзников на Западе».
На самом деле антироссийская коалиция простирается далеко за пределы Европы. Тренин мрачно добавляет: «Степень сплоченности между англоязычными странами, европейскими и азиатскими союзниками вокруг Соединенных Штатов достигла невиданного ранее уровня».
В этой новой ситуации Россия вынуждена искать друзей в Азии и Африке. Кремль немного утешается тем фактом, что ведущие страны «глобального Юга» — такие как Китай, Индия, Южная Африка и Индонезия — не присоединились к международным санкциям, направленным против России. Но за исключением Ирана эти страны не оказали России и военной поддержки, которая соответствовала бы потоку западного оружия в Украину.
Опора на глобальный Юг предполагает переориентацию российской экономики, которая последние 30 лет строилась преимущественно на экспорте энергоресурсов в Европу. Россия также находится в опасной зависимости от Китая.
Как Путин втянул свою страну в эту передрягу? Корни проблемы в его неспособности смириться с потерей статуса великой державы — через это уже проходили другие европейские государства.
Кто-то может сказать: Брексит показывает, что Британия еще не прошла этот путь до конца. Но, с точки зрения удара по собственным интересам, это ничто по сравнению с тем, что Путин сделал с Россией. Столь же катастрофическим эквивалентом было бы британское вторжение в Ирландию.
Европейский порядок, о котором Путин вспоминает с ностальгией, был построен на соперничестве великих держав. Не в силах понять новую систему, основанную на сотрудничестве между государствами под эгидой ЕС и НАТО, Путин в конечном итоге изолировал Россию от всего европейского континента. По словам Анджелы Стент из Джорджтаунского университета, «Путин закрыл окно в Европу, которое было открыто Петром Великим» в 1700-х годах.
Если бы Путин был готов признать, что Россия теперь находится на уровне ниже сверхдержав, она могла бы играть уравновешивающую роль в мировой политике. Вместо этого Путин вторгся в Украину. Ирония судьбы заключается в том, что Россия, скорее всего, выйдет из этой войны еще более ослабленной и менее подходящей на роль сверхдержавы.
Отчаянное положение, в которое попала Россия, породило определенный нигилизм среди части элиты страны, а телеведущие вслух фантазируют о ядерной войне и Армагеддоне. Российские стратеги, которые все чаще выдвигают аргументы в пользу продолжения войны, делают это не потому, что видят реальную перспективу победы, а потому, что думать о поражении слишком тяжело.
В своей мрачной статье Тренин, бывший полковник российской военной разведки, а затем — директор ныне закрытого Московского центра Карнеги, утверждает, что «хотя теоретический путь капитуляции существует» для России, этот вариант неприемлем, поскольку повлечет за собой «национальную катастрофу, возможный хаос и безоговорочную потерю суверенитета».
Страх перед таким исходом приводит Тренина к выводу, что у России нет иного выбора, кроме как продолжать сражаться, как «страна-воин, защищающая свой суверенитет и целостность», даже несмотря на то, что это потребует «больших жертв» в течение «многих лет». Следование по этому кровавому пути, утверждает Тренин, потребует «безоговорочного патриотизма элиты».
Но это очень своеобразное определение патриотизма. Какой патриотический россиянин захочет продолжать посылать своих соотечественников на смерть в жестокой агрессивной войне, которая делает страну беднее, более изолированной, диктаторской и ненавидимой во всем мире? Настоящие патриоты России — это те, кто полон решимости остановить Путина и его войну (при этом многие из них сидят в тюрьмах или находятся в изгнании). Только когда это произойдет, у России появится шанс восстановить свой моральный, экономический и международный статус.
