Как можно было набрать в частную военную компанию «Вагнер» почти 50 тысяч заключенных, если наемничество в России до сих пор запрещено?
На основании чего вербовались осужденные иностранные граждане, и почему на это никак не реагировали посольства и правительства этих стран?
Почему заключенные покорно шли и идут на войну?
И если никто не скрывает внесудебных казней заключенных на фронте — тому существует масса свидетельств, к тому же и лично глава ЧВК «Вагнер» Евгений Пригожин при наборе заключенных обещал им это — то почему никто не расследует эти казни?
Где секретный указ Путина о помиловании заключенных и когда именно он был подписал — во время вербовки, то есть на фронт шли фактически свободные люди, или после полугода участия в боях, как обещал Пригожин?
Помиловал ли Путин бывшего осужденного Россомахина, который вернулся домой и убил пенсионерку — или он оказался в посёлке Кировской области по какой-то другой причине? Если его помиловал Путин, значит, он и несёт за это ответственность, ведь суд приговорил Россомахина совсем к другому.
Нет ответов на эти вопросы. И они стремительно уходят в прошлое. С 1 февраля этого года ЧВК «Вагнер» не вербует заключенных в колониях. Туда теперь пришло Министерство обороны.
Ни половых, ни политических
Почему вместо «Вагнера» пришло Министерство обороны и почему оттуда выгнали Пригожина — долгая история. Да, в том числе из-за острого конфликта Пригожина с министром обороны Сергеем Шойгу и начальником Генштаба Валерием Герасимовым, а также конфликта по линии Пригожин — братья ученый и банкир Михаил и Юрий Ковальчуки, а также из-за первого замруководителя администрации президента Сергея Кириенко, которого трудно записать в поклонники талантов основателя ЧВК «Вагнер». Еще из-за того, что заключенные стали бояться наниматься именно в «Вагнер» из-за внесудебных казней — видео с кувалдой многих напугало. А также из-за вопросов выше, на которые нет ответов.
Нет правовой базы для ЧВК «Вагнер». Как не было, так и нет. Конечно, на правовую базу давно всем наплевать.
Но всё дело в том, что у Министерства обороны такая правовая база есть.
До ноября 2022 года граждан с действующей судимостью в армию не брали. Ни в призыв, ни по контракту. С 4 ноября, когда Владимир Путин подписал новую редакцию закона «О мобилизационной подготовке и мобилизации в России», с судимостями вопрос решён. Теперь берут. Исключения составляют граждане, осужденные за совершение преступлений против половой неприкосновенности несовершеннолетних, а также за экстремизм, госизмену, шпионаж, возбуждение ненависти или вражды — всякое такое околополитическое. То есть, говоря языком простым и незамысловатым, под мобилизацию не подпадают сидящие в местах лишения свободы угловые (они же отделенные, они же петухи, они же опущенные — обычно к ним относят педофилов) и политические.
Министерство обороны подождало, когда из зон уйдет ЧВК «Вагнер», а это случилось 1 февраля (разумеется, кто конкретно отдал приказ «ЧВК, уходи!» никому неизвестно: как неформально ЧВК пришла, так же неформально она и ушла). И тут же в местах лишения свободы появились армейские.
Ни спецэффектов, ни подготовки
Из нескольких зон нам сообщили, что приходили люди в штатском, заключенных собирали в актовом зале, им говорили, что, мол, забирает теперь армия, там контракт, условия такие же, как у «Вагнера»: около 200 тыс. руб. в месяц зарплата, помилование через полгода, 5 млн руб. в случае гибели. Впрочем, сам контракт не на полгода, как у «Вагнера», а на 18 месяцев. Во всех случаях подчёркивали: мы не «Вагнер», мы армия, у нас не будет внесудебных казней. Никаких кувалд.
Кувалда, с которой так носится Пригожин, произвела сильное впечатление на заключенных. И, видимо, не такое, на какое он рассчитывал. Да, все, кому это интересно, знают, что вагнеровцы «обнуляют» за попытку сдачи в плен, а пленных стараются обменивать и «обнулять». Были и другие случаи: когда в ЧВК «Вагнер» выдавали сдавшегося в плен за убитого и предпочитали выплачивать семье 5 миллионов, только не говорить, что он в плену.
Министерство обороны сразу показало свой стиль вербовки в местах лишения свободы. Если у Пригожина был кураж, энтузиазм и театральные эффекты, то армейские быстро решили, что ездить по зонам им неинтересно — и они перепоручили процесс вербовки заключенных сотрудникам самой же ФСИН. Всё происходит буднично, без спецэффектов: сотрудники отбирают самых годных (более или менее здоровых), предлагают ехать на «специальную военную операцию», помещают согласившихся (а почти все соглашаются) в отдельный барак и вскоре этапируют на фронт. Подготовки особо никакой нет (в ЧВК «Вагнер» готовили две недели в одной из ростовских зон, специально для этого освобожденной от заключенных). Сопротивления вербовке тоже нет — да, в «Русь сидящую» обращаются родственники, которые не хотят, чтобы их родного человека забирали, но заявлений с фамилиями не пишут — боятся. А если всё же пишут (редкость), то ни в одном случае, когда нам удается добраться до завербованного осужденного, информация о недобровольности не подтверждается.
Ковровая вербовка
В феврале Министерство обороны явно только присматривалось и пробовало разные схемы вербовки. Брали немного, иногда по 15, 20, 30 человек из зоны. В марте дело пошло, они научились логистике, но встала проблема командования.
Отдавать приказы и взаимодействовать с мужчинами в возрасте 35-55 лет и большим тюремным опытом и с тяжкими преступлениями за плечами не очень просто. А точнее, невозможно без специальной подготовки. В ЧВК «Вагнер» это умели — сказывался личный тюремный опыт Евгения Пригожина. А в армии таких спецов нет. Начались бунты и конфликты, и заключенные оказывались в изоляторах на оккупированных территориях.
Похоже, решение проблемы найдено. Заключенных, подписавших контракт инобороны, стали распределять в том числе в ряды ЧВК (что вызывает большое неудовольствие), плюс к командирам стали прикреплять сотрудников ФСИН, их сейчас много на оккупированных территориях.
А в апреле мы увидели ковровую вербовку. ЧВК «Вагнер» вербовал эффективно, забирал в период своего расцвета по несколько сотен заключенных с одной зоны. Но вот именно что — с одной. Это были точечные вербовки. Прилетели в одну зону — забрали. Прилетели в другую через три дня — забрали. От двери к двери.
Министерство обороны вообще не утруждает себя полетами, и вербовка идет сразу во всех зонах. Каждый день мы получаем сообщения: забрали из Калининграда, из Челябинска, из Ангарска, из Салавата и т. д. — и всё это в один день. Берут сотнями: из ИК-15 Ангарска сразу забрали 400 заключенных! И это только из одной зоны.
Похоже, Министерство обороны бьёт рекорды Пригожина, они уже забрали из мест лишения свободы порядка 10 тысяч заключенных. Это за три месяца, в основном — в апреле.
Евгений Пригожин завербовал 48-49 тысяч за семь месяцев.
