За полгода после начала контрнаступления, которое, как предполагалось, позволило бы украинским войскам перерезать «сухопутный мост» в Крым и деоккупировать значительную часть южной территории, они продвинулись не более чем на 20 км. Противостояние зашло в тупик, признал в ноябре главком Вооруженных сил Украины (ВСУ) Валерий Залужный.
Об этом пишет The Washington Post (WaPo), корреспонденты которой взяли интервью более чем у 30 высокопоставленных официальных лиц из Украины, США и стран Европы, посетили места боев и поговорили с украинскими солдатами, участвовавшими в контрнаступлении.
Вот основные выводы, к которым пришли журналисты по результатам своего расследования.
Тип операции
Американские военные специалисты были уверены, что необходима общевойсковая операция, в ходе которой механизированные колонны, пройдя по разминированным проходам, прорвут российскую оборону. Для этого, считали тогдашний председатель Объединенного комитета начальников штабов Марк Милли, министр обороны Ллойд Остин и представители Пентагона, ВСУ обладают достаточными вооружениями, предоставленными Западом, и подготовкой (после тренировки на базах НАТО в Европе). Позиция разведслужб США, однако, была более сдержанной: там шансы оценивали 50:50.
Американцы предлагали нанести один мощный удар в Запорожье в направлении Мелитополя, сосредоточив там основные силы. Командование ВСУ повело наступление по трем направлениям: на востоке, а также на юге в Запорожье и на границе Запорожской и Донецкой областей. Военные США не понимали, почему украинцы так держатся за Бахмут, но на важности сначала его защиты, а потом — освобождения настаивали и Залужный, и Владимир Зеленский. Дело было не только в моральном аспекте (Бахмут стал символом стойкости украинцев). Если не сдержать российские войска, Владимир Путин поведет наступление в Харьковской и Донецкой областях, которые для него очень важны, настаивали украинцы. По словам высокопоставленного британского чиновника, Залужный также хотел «размазать» превосходящие силы противника, не знакомые с особенностями местности, по 600-километровой линии фронта, чтобы снизить их боевую мощь.
Однако в результате у ВСУ у самих не хватило сил для мощного удара, способного обеспечить прорыв. «Я знаю, что вы очень-очень-очень хотите это сделать, но это не сработает», — так, по словам бывшего американского чиновника, несколько раз говорили американские военные украинским.
Подготовка
Американцы переоценили способность украинских войск научиться воевать по-западному за такое короткое время — особенно при отсутствии у Украины превосходства в воздухе, которое является непременным условием общевойсковых наступательных операций США и НАТО. (В составе 47-й отдельной механизированной бригады ВСУ, которая прошла обучение в Германии и должна была стать главной ударной силой на запорожском направлении, 70% солдат не имели боевого опыта.)
В свою очередь, украинцы настаивали, что западные инструкторы и планировщики не учитывают многие особенности конкретной ситуации, включая перерастание конфликта в войну по типу Первой мировой (с массированными артобстрелами и позиционными боями) и одновременно масштабное использование дронов (американские инструкторы поначалу не хотели включать их в программу подготовки), погодные условия, недостаток вооружений и пр. Штабные игры «не работают», в том числе потому, что новые технологии меняют ситуацию на поле боя, а США во всех конфликтах устанавливали превосходство в воздухе, которого у Украины нет, говорит высокопоставленный украинский военный: «Все эти методы… их можно взять и выбросить».
Время наступления
Пентагон хотел, чтобы ВСУ начали наступление в середине апреля, не дав российской армии укрепить оборонительные позиции: зимой разведка докладывала, что войск противника на позициях мало, а их боевой дух низок. Украинцы колебались, настаивая, что у них не хватает вооружений и подготовки.
Генсек НАТО Йенс Столтенберг во время посещения Киева спрашивал, будут ли готовы войска к концу апреля, рассказали два участника переговоров. Зеленский ответил, что будут — на 80–85%; кроме того, по его словам, часть войск защищали позиции на востоке и для операции на юге нужны дополнительные бригады. Американцы были недовольны, считая, что наступление уже должно было бы идти.
Начали его планировалось в мае, говорит активно участвовавший в подготовке бывший высокопоставленный украинский чиновник, но «произошло многое», из-за чего операцию пришлось отложить. Обещанное Западом вооружение поступало поздно, зачастую было в нерабочем состоянии, жаловались украинцы: например, по словам высокопоставленного украинского военного, машин для разминирования пришло лишь 15%. Великобритания согласилась поставить дальнобойные ракеты Storm Shadow лишь в мае, накануне наступления.
«Они получили все обещанное, и вовремя», — возражает высокопоставленный чиновник США. Когда поздней осенью 2022 г. Залужный сказал Остину, что для успешного наступления ему нужно 1000 бронемашин, тот назвал это «практически невозможным»; в итоге американцы поставили 1500.
Подвела погода: весна наступила поздно, шли сильные дожди, американцы не понимали, что при такой распутице нельзя посылать в атаку ни танки, ни пехоту, жалуются украинцы.
Российская оборона
Союзники недооценили способность российской армии восстановить боеготовность после унизительных поражений 2022 г. и укрепиться на позициях, используя свои давние преимущества: способность создать эффективную оборону, пригнав на фронт большое количество солдат, их беззащитность перед командованием, безразличие последнего и властей к катастрофическим потерям. Отчаяние, бесправие и страх мобилизованных сделали их идеальной рабочей силой, сказал WaPo бежавший на Запад бывший офицер 42-й гвардейской мотострелковой дивизии ВС РФ Константин Ефремов, который в 2022 г. был на запорожском фронте: «Все, что нужно, — это рабский труд. Более того, рядовые российские солдаты знают, что копают окопы и строят заграждения, чтобы спасти свою шкуру».
Минные заграждения
И американцы, и украинцы недооценили масштабы и плотность минных заграждений. Мин у России миллионы — и противотанковых, и противопехотных, «путинская армия в них буквально купается», говорит Ефремов. «Не могу сказать, что это было неожиданно, но мы это недооценили. Мы проводили инженерную и воздушную разведку, но многие мины были замаскированы или спрятаны», они были даже в российских окопах, которые захватывали украинские солдаты, сказал WaPo командир 47-й бригады Александр Сак. Он нашел российскую карту: на одном лишь участке фронта площадью 40 кв. км было отмечено 20 000 мин.
Масштаб потерь
Расчеты Пентагона показывали, что бои будут сложными и кровопролитными, потенциальные потери в живой силе и технике могут составить 30–40%. Это, может, и «отрезвляющая оценка», но в реальности «потери никогда не бывают такими высокими, как прогнозируется, потому что мы понимаем, что не должны их допустить», говорит высокопоставленный военный США: для их снижения готовятся врачи и госпитали, планы эвакуации с поля боя и пр. Но он признает деликатность ситуации: легко по результатам командно-штабных игр сказать украинскому руководству, какими будут потери, но нести-то их будут сами украинцы.
Однако жертв среди военнослужащих будет больше, если война затянется и конфликт перейдет в войну на истощение, предупреждали американцы.
